Раньше Вечер думал, что повстречай он на границе одиночку или, хуже того, стаю одиночек(как бы абсурдно это не звучало), то он без раздумий погонит этих нахалов прочь. А как иначе? Тех, кого ты не понимаешь и на кого тебя с детства приучают смотреть косо, ты по определению будешь недолюбливать. А на самом деле, ненавидеть, но это уже так, детали. Но тут Вечер встретил пускай и бывшую, но одиночку и где? Не просто на границе - в тылу племени! В самом сердце лагеря! И что же бравый оруженосец почувствовал, когда увидел её? Ха-ха-ха, любопытство. Именно, что любопытство. Возникает вопрос: где же его хвалёная ненависть и обещание погнать её далеко-далеко, прям до самого горизонта? Да просто пуф, и испарилось. Осталось лишь любопытство, возрастающее ещё больше с каждым словом новой знакомой.
- Кто-то, может, и бежит, - кошка осторожно, но уверенно приблизилась к Вечеру и присела рядом с ним, - А я вот нет.
Голубые глаза Вечера так и вспыхнули. "Интере-есно. Откуда берутся такие смелые одиночки? Ведь мир за пределами племени, по словам этих очумелых старпёров, населяют только гнусные и трусливые котяры! Нет-нет, она определённо не такая... Она либо смелая, как лев, либо сумасшедшая, как старейшина. А может и оба сразу."
- Пурриятно познакомиться, Ветролапая, - игриво мурлыкнул Вечер, вильнув своим пятнистым хвостом, - Племя Ветра всегда радо новым воителям. Особенно, если это такие очаровательные кошки.
Пятнистый засранец сам не понимал, почему из него лился этот поток любезностей. Комплименты? Каламбуры!? Для такой язвы, как Вечер, это вообще было нонсенсом - он мог так распинаться разве только перед Тигровой Лилией и, пореже, перед Барсом. Но тут... Незнакомая кошка. Бывшая одиночка. Взрослая. Старше его. Вроде. А Вечер всё не мог остановиться, будто кто-то вырвал у него педаль тормозов. Оставив только газ. А Ветролапая, будто специально его подначивала:
 - Лапу помощи мне никто не протягивал и откусить не пытался, как и уши. Сама вот как-то справилась, - кошка чуть дёрнула ухом, с интересом глядя на оруженосца. А Вечер от этого взгляда чуть не катался по земле, мурлыкая от удовольствия.
- И ты тоже? Да мы с тобой так похожи! Я тоже тут оказался по своей собственной глупости, - Вечер трагикомично заголосил, - Замурровали, демоны!
- И за что же тебя здесь замуровали? - спросила Ветролапая.
- Да так... - Вечер малость потерял свою бойкость и опустил взгляд вниз, на замлю, будто нашёл там что-то интересное. Игривая улыбка постепенно исчезла с его мордочки; на её место пришла другая, горькая ухмылка, - Я почему-то решил, что я белка, - Вечер поднял взгляд на Ветролапую, - а оказалось, что я просто подбитая пташка.
Воспоминания острой иглой кольнули сердце. Вечер закрыл глаза, шумно вздыхая. Спокойно, Вечер, спокойно. Ничего же не случилось. Вот именно, ничего не случилось. Теперь все будут спрашивать о том, что у тебя произошло. Тревожить рану, даже не понимая этого. К этому надо привыкнуть, с этим надо смириться. Смириться, слышишь, трясогуска окаянная? Воот, привыкни вести спокойный разговор. А свою ярость и свою боль оставь на потом, на то время, когда ты будешь один. Тогда можешь бичевать себя сколько угодно, сколько тебе влезет. Ну, или до тех пор, поуа кто-нибудь под лапу не попадётся - это уже как всё сложится. Но сейчас ты, Вечер, в компании дамы, тебя должно волновать только это; всё остальное оставь на потом.
После нескольких мгновение полного молчания Вечер распахнул глаза и вновь глянул на Ветролапую.
- Теперь я возможный претендент на выбывание в аутсайдеры, - как можно веселее сказал он. Хотя весёлого в его словах было мало, - Честно, как-то не особо хочется. Но против воли предводительницы не попрёшь, чтоб её... Она ведь, змея такая, толком, и не сказала, отправит ли меня к старейшинам или нет. Но я ей уже пообещал организовать Ночной Дозор. Буду по ночам сон ваш сторожить. А то мало ли какие здесь ужасы бродят. Вон, говорили недавно, Грозовые лис к нам подогнали. Так что будь настороже, рыжемордые предпочитают на завтрак... кошек, а не котов.
Конечно, это был бред сивой старухи, но у Вечера в этот момент полностью отказали всё тормоза, и он со спокойной совестью нёс всякую околесицу. Положение усугубляла дымка, которая плавно начала заволакивать сознание пятнистого, путая и мешая без того беспорядочные мысли. Вечер широко зевнул ("Грозно, как леопард," - подумал он) и подложил под голову лапы, удобно устраиваясь на них. Он бросил взгляд на Дурмана, который уже то ли спал, то ли притворялся спящим, и вполголоса заговорил:
- Знаешь, я раньше пытался представить, а какая она - жизнь за пределами племени? Конечно, я представлял всякую бредятину, которая в жизни никак не может быть... - Вечер широко распахнул глаза, почти выкатывая их наружу, чтобы Ветролапая поняла весь масштаб трагедии, а потом уже нормальным взглядом внимательно посмотрел на неё, - Расскажи о своей жизни. Что это значит, жить не в племени? Что там...таам...на воле?
Вечер не знал, почему он сказал именно это слово. Оно просто сорвалось с губ, когда его разум был затуманен. Впрочем, наверное, именно в этом состоянии мы не способны юлить и обманывать, и наши мысли, пускай в странном порядке, сами собой вытекают наружу. Чистые, правдивые, от сердца...

Совет --) Главная поляна (номинально) --) Пещера целителей

Грач безумно устал. Физически он был еще полон сил и даже мог бы сейчас сбегать на ночную охоту, однако внутренне он был полностью опустошен. Он все еще чувствовал ту мучительную робость, тянущую за сжавшийся желудок, после того неудачного разговора с речными котами. Все, чего он хотел - крепкий и долгий сон, что бы воспоминания о Совете были приглушены дымкой вчерашнего дня. Да и еще Совет был... Буйным. Отвратительно буйным.
Гризли не было на Совете и Грач даже успел соскучиться. И если пару лун назад юный воин просто пошел бы спать, проигнорировав его любопытство, то сейчас он... ну, не мог этого сделать. Они действительно стали приятелями, по крайней мере, Грач был вполне готов назвать его своим другом. И все-таки он безумно устал, так что застыл в нерешительности.
Гризли обнаружился у целительской палатки до странности напряженный. Он словно выслеживал дичь в темноте целительского логова. Грачу почему-то подумалось, что сейчас идеальный момент, что бы напугать его. Это немного скрасит всю серость сегодняшнего дня. Грач чуть пригнулся к земле, напряг диафрагму и придержал дыхание, приподнял хвост. Вообще подкрадывание - это фишка грозовых котов, у Ветра же лучше получаются преследования, но многие говорили, что у юного воина талант к незаметному шпионажу. Заодно он сейчас и узнает, что там такое заинтересовало его большого товарища.

- Бу, - черный воин подкрался к нему сзади, максимально близко наклонил свою голову над его напряженным ухом и прошептал, все еще сдерживая свое дыхание в легких и делая его скрежещущим с помощью ложных связок, - что ты делаешь?

Из темноты был слышен мерный гул тихого разговора, редкий перестук лап, шуршание подстилки. Кажется, кто-то говорил перед сном, кто-то уже лег на боковую. Грач сосредоточился на голосах: один веселый, звонкий, игривый, уже затихающий, под конец ставший горьким; второй - осторожный, но уверенный, похожий на ручей. Кажется, там была та бывшая одиночка, Ветролапая, и... второй голос был смутно знаком ему, но Грач слишком давно его не слышал. Однако пара секунд и он вспомнил... Вечер! Это был Вечер!

Он неожиданно обрадовался, поняв, что он жив. Хотя они и не были товарищами, он действительно был рад и изнывал от любопытства. Усталость как совиным крылом смахнуло, Грач почувствовал живительную бодрость. Он встал и зашел в палатку, все еще соблюдая тишину, но мягким шуршанием хвоста по земле давая знать, что он здесь. Вечер, черт возьми, живой и Грач просто обязан хотя бы посмотреть на него.

Он молча подошел к Вечеру. Тот засыпал и Грач несколько пожалел, что нарушил его покой. Он заглянул в его глаза и, обычно нечувствительный к чужим переживаниям, он чуть ли не захлебнулся инородным ощущением горечи, вынужденного позитива, игривости, любопытства. И, что самое страшное, Грач чувствовал отчаяние. И правда, шея юного кота была... повреждена. Грач не знал, что конкретно с ней случилось, но он видел своими глазами, что она не может функционировать так, как раньше, как у любого здорового кота. Он невежливо уставился на нее, все больше и больше понимая, что, скорее всего, Вечер окажется в палатке старейшин. Сколько ему лун? Точно, пятнадцать. В пятнадцать лун оказаться в палатке старейшин. Ох, Звезды...

Очередное шептание за стенами пещеры заставило чуткого целителя зашевелиться на своей подстилке. Как же его начинало раздражать круглосуточное брождение соплеменников, которые так и норовили посмотреть на Вечера словно на какую-то необычную заморскую вещицу. А ведь красоты то в этом виде и не было, только разочарование, да и ужас хотя страшнее вида, чем сам Дурман стоило еще поискать. Открывая сонные глаза, что успели даже слипнуться от усталости он невольно поддался вперед к шучу и потянулся, растягивая пасть в широком зевке и приподнимаясь. Когти, выпущенные из подушечек лап прошлись по стене пещеры, издавая неприятный скрежет, который был создан больше для отпугивания лишних посетителей, нежели на привлечение внимания к своей персоне.
Заснуть целителю по видимому более не удастся, ибо его обитель вновь принимала резиновый облик, вмещая в себя еще больше гостей. На морде Дурмана появилась гримаса недовольства. По большей части он переживал за сборы трав, которые могли умыкнуть или даже попробовать на месте не боясь кары молодого кота, что может привести к большим проблемам или даже неминуемой гибели. Впрочем, он тактично промолчал на свои мысли и вышел их полумрака пещеры, направляясь прямиком в нарушившим эту полуденную тишину. Дождь постепенно усилился, отчего целитель поежился. Сколько он успел проспать, что облака затянулись по видимому надолго. Лишь пожав плечами, словно отвечая сам себе на вопрос, Дурман опустился неподалеку от Вечера, присматривая за тем.
Чуткий нос кота уловил тонкие нотки знакомого запаха, который все это время он ощущая так близко и теперь увидел его обладателя. Гризли. Этот кот вызывал у него некоторое недоверие, ведь зачем ему было сидеть и подслушивать на границами его обители, а может он охотится за Ветролапой. "Да нет, чушь какая-то. Она давно уже стала воительницей и не будет представлять угрозы. А может будет?" - мысли перемешать в плотный клубок. Конечно играть в шпиона была не его стезя, но присматривать за соплеменниками неотъемлемая обязанность целителя. Внутреннее чутье заставляло насторожиться, но одноглазый кот решил разузнать об этом чуть позже, когда снова сможет глотнуть свежего воздуха без всех этих особ.

Дурман прислушался к переговорам воителей. Кажется на Совете было довольно увлекательно.
- Племя Теней и Грозовое опять враждуют, скоро война.Серая Комета стала новым предводителем Грозы и она вела себя крайне вызывающе на совете. Скоро будет битва. Два кота из Грозы и Тени подрались прямо на совете и предки разгневались, остановили Совет. Между Речным и Грозовым зарождается союз, - столь много важных новостей от Грача и столь мало информации, которая содержала бы полезные сведения. Скоро уже самый пик сезона Голых деревьев, а погода удивительным образом не менялась. Дожди затянулись, но небо лишь сильнее хмурилось, да снаружи ощутимо холодало. Кажется, скоро все же пойдет снег и Дурман радовался этому больше всех. Такое время года казалось мечтательным, но в то же время очень трудоемким в связи с нехваткой трав.
Прикрыв единственный глаз, он прислушивался уже к тишине, ибо обитатели постепенно покидали его палатку, оставляя за собой лишь ощущение присутствия. Целитель задумывался над тем, чтобы поговорить с Пепельнолапкой. Наступают тяжелые времена и если она все же выбрала путь целительства, как сообщила Звездная Сойка, то стоит подготовить её к серьезному разговору. Выдохнув, кот поднялся с места, бросил взгляд на Вечера. который снова успел задремать и подошел к тому ближе, проверяя его спину и подтаскивая к нему воду, а после направился к выходу из своей пещеры, втягивая носом блаженный запах свежего воздуха с примесью какой-то горечи. Кажется, где-то вдалеке случилось нечто невообразимое.

————————> Главная Поляна
Как только серая ученица провалилась в непроглядную тьму, её уже как буд то приветствовал владелец сие обители. Начиная привыкать к темноте, она увиделв лажещую на своей подстилке Ветролапую. Голубоглазая лишь томно вздохнула. Ученица невольно зевнула от наступившего в округе ощущения ночи. Это место всегда казалось ей загадочным. Вот казалось бы только наступило утро, как вдруг ты уже находишься "в ночи".
Пепельнолапка подошла к одноглазому коту и тихо начала разговор. По началу она даже не знала с чего начать, но не мешкая сказала:
— Доброе утро, Дурман... - интонацией она ясно дала понять, что собирается дополнить приветствие чем-то важным и зашла в палатку не просто поздороваться, — Звёздная Сойка вызывает тебя к себе. - коротко выложила маленькая кошечка. Она немного задумалась, продолжать разговор или нет, после всё же решилась.
— Наставница привела в лагерь одиночку... Винсента и просит тебя по окончанию дел посетить её пещеру и помочь коту с лапой. Кажется он её поранил и что-то вроде того. - закончила ученица. Она села ожидая ответа целителя. Всё-таки она уже как гонец, будет передовать информацию. Хоть это ей и не нравилось, Пепельнолапка всё равно была вынуждена исполнять приказы своей предводительницы, да и делать было особо нечего, а чем ей заняться после посещения пещеры целителя Звёздная Сойка не сообщила. Так что, придётся делать то, что она сама захочет. А чего она хочет? Она могла бы сейчас направиться к берегу озера... в тихо место. Белогрудая дочь ветров любила слушать тишину. Он всем сердцем верила, что так она может обрести гормонию и душевный покой. Сейчас на там было очаровательно. Холодно конечно, но так красиво.
Озеро отражающее в себе глубину неба, таящее много загадок и несвершившихся пророчеств. Усеянное звёздами небо, раскрывающее своё величие перед маленьким комочком шерсти. Яркая луна, светившая словно солнце днём. Частая галька хаотично разбросанная вдоль большого озера. Млечный путь, сочащийся из неизвестности и направленный в никуда. Обширные леса - территория других племён, а позади пустошь, раскинувшая свои величайше просторы, даруя котам-воителям Ветра дичь и кров над головой. Эта неизвестная даль всегда так манила и завораживала, пугала и ужасала в одно и тоже время.
Пепельнолапка часто думала, что какой-то кот тоже сидел на противоположном берегу реки и так же думал о чем-то своём. Посещать такие места ночью ученице редко удавалось. Оруженосцам запрещено покидать лагерь в позднее время суток. Но ради того, что бы хоть ещё раз увидеть это, Пепельнолапка была готова на всё. Она в свободную минутку, когда уже все спят, а дежурные воины прикорнули на минутку-другую, она под покровом ночи сбегала из лагеря да бы поглазеть на это чудо природы. Но сколько бы она там не находилась, всё равно не видела ни одной живой души. Оно и к лучшему. Именно там она призналась в чувствах Дурману, именно там она получила ответ на свою любовь. Теперь это в прошлом. Сейчас они остались настолько близки, насколько могут быть брат и сестра.