*из заморозки*
Этой ночью Колосу не спалось.  Да и вовсе казалось, что бывший целитель не спал нормально с тех самых пор, как его подстилка оказалась в палатке орцженосцев. Его настолько мучило чувство вины перед Грачелапом и Чешуйчатым, что больше всего на свете он боялся снова выйти с ними на разговор один на один. Уже луну он жил с ними в одной палатке, вздрагивая каждый раз, когда туда кто-то входил, и готовясь к худшему, когда это были братья. Но то ли к сожалению, то ли к счастью, они не горели желанием общаться со своим горе-отцом, заставляя Колоса сменять страх на боль и сожаление. Пропажа Чешуйчатого и вовсе добила Колоса. Пока никто из сорлеменников наверняка не знал судьбы белого котика,  многие были уверены, что он стал жертвой когтей черной тени..
Уж лучше так. Хоть и неправильно допускать такие мысли... Но Колос знал, что его сын ушел сам. Знал, чувствовал сердцем, но и понимал свою беспомощность. Чешуйчатый все это время продолжал не скрывая демонстрировать ненависть к отцу. Хоть и слов не было, были взгляды, жесты... Всё,  что больно резало по сердцу несчастного отца. Это снова его вина...
Помимо этих проблем,  у Колоса была и еще одна, стремительно пытающаяся стать самой глобальной: учеба. У Колоса совершенно ничего не получалось, и емк совершенно было не до стараний. Он витал в облаках, двигался медленнее черепахи, не смотря на все вкладываемые усилия Янтаря.
И Колосу снова было стыдно. Стыдно, что он ничего не может с собой поделать даже ради этого старательного котика, которому не повезло с учеником.
Страшное чувство вины перед всеми, перед детьми, Янтарем, бывшим учеником, братом... Всё это давило на него тяжким грузом,  и словно становилось еще тяжелее, когда солнце уступало небеса звездам. Страшная тоска по прикосновениям звёзд постоянно заставляла его жалеть о прожитой жизни ещё больше, пробуждая еще и чувство вины перед предками. Он никогда больше не увидит мать с отцом, Жемчужницу, Невидимую... Этот мир закрыт от серого кота навсегда.
Сегодня Колос даже и пытаться не стал уснуть ночью. Он покинул лагерь еще днем, сославшись Янтарю на охоту, как бы глупо с его навыками это не звучало. Он быстро пересек территорию, очутившись возле старой рябины, и просто устало рухнул пузом на сиротливый холмик, который был на самом деле могилой его Невидимой. Именно здесь он и Черная Комета похорониди её сразу после пожара...Он приходил сюда почти каждый день, когда у него появлялась первая же возможность прогуляться одному. Каждый день о ласково рассказывал ей о том, как прошел его день, как дела у их сыновей, и какие же тяжелые мысли он носил в себе сегодня. Каждый день он говорил ей о том, что не выдержал бы,  если бы у него не было её,  и с каждым днем ему становилось все труднее осознавать,  что её нет. Иногда он здесь засыпал, и она ему даже снилась,  но Колос прекрасно знал, что это просто сны, не имеющие ничего общего со Звёздным племенем.
Сегодня он молчал. Он ничего ей не говорил,  и пролежал так весь день,  пока совсем не стемнело. Поняться его заставил холод, первые ночные заморозки были особенно опасны, уж кому как не бывшему целителю это знать. А перспекттва оказаться в той самой палатке в роли пациента,  казалась слишком уж пугающей.
Нужно было возвращаться в лагерь, да только вот если Колос вернется с пустыми лапами, то только еще больше расстроит Янтаря. Нужно было что-то поймать... От этой мысли Колос громко и тяжело вздохнул. Каждая мысль об охоте была мучительна. Но вина перед Янтарем заставила его попытаться.  Он встал, принялся пробовать воздух,  расхаживая вокруг старой рябины, ловя себя на мысли,  что чует мышь. Это уже было прогрессом,  обычно растущие вокруг целебные травы перебивали всё внимание Колоса. Вскоре он увидел ту самую хрупкую мышку в корнях рябины, и припал к земле, стараясь как можно скорее унять барабанящее сердце, собираясь с духом для того, чтобы подползти ближе и сделать прыжок. Пара сумбурных движений,  и мышь убежала, так что Колос больго стукнулся когтями о корень дерева, где уже никого не было,  и с досадой зашипел.

Дурман вышел из палатки предводительницы и поспешил поскорее убраться восвояси, чтобы снова не пришлось заниматься очередной головной болью. Выходя на поляну от лагеря, целитель направлялся в сторону высокой старой рябины. Её крона развивалась на ветру, который неприятно пощипывал собственные лапы и поднимал шерсть, будто бы пытался прогнать со своей территории. Приближаясь, кот увидел Пепельнолапку, стоящую около дерева с недовольным выражением морды. Кажется, она успела порядком замерзнуть, пока его ждала. Виновато поводив лапой по снегу, одноглазый опустился на задние лапы и начал подготавливаться мысленно к разговору.
- Прошу прощения за длительное ожидание, - начал Дурман. - Пришлось хорошенько повозиться с лапой одиночки.
Взгляд кота встретился с ученицей, а сердце затрепетало словно в первый день их знакомства. Иногда целитель жалел, что судьба избрала ему именно такой путь, но все что не делается, все идет к лучшему.
- Я хотел поговорить с тобой. Звёздная Сойка преподнесла мне интересное известие, что стоит приглядеться к твоей персоне поближе, - тяжело выдохнув, полосатый придвинулся ближе, чтобы ветер не заглушал его голос. - Если Звёздные предки действительно избрали тебя, наделив способностью видеть то, что не могут другие, значит ты наверняка должна получить свой знак, который подскажет сможешь ли ты следовать пути целительницы.
Дурман расчистил лапой снег, открывая взору свежий росток, что пробивался через землю к свету, намекая на объекты природы похожего типа, в которых могло бы храниться послание. Ему хотелось, чтобы Пепельнолапка рассказала все, что с ней случилось. Пройдя через многое, только он мог выслушать все тайные мысли и откровения этой кошки.
- Поведай мне о своем секрете, - голос стал мягче, бархатнее, полностью располагая к себе.

В глазах Пепельнолапки мелькало беспокойство, а после кошка и вовсе вышла из реальности. Её зрачки сузились, а ветер покачивал шерстинки, разнося те по воздуху. Парочка даже слетела с тела и попала Дурману под нос, отчего тот невольно поморщился, но сдержал в себе порывы чихнуть, дабы не нарушить странную тишину. Наконец, тело кошки качнулось, возвращая её в реалии.
— Только что. Буд-то прошло уже несколько дней, передо мной пронеслась вся моя жизнь и остановилась на том моменте, как я ухаживаю за этим ростком. И ту т всё обрывается и я уже буд-то сама наблюдаю, как на росток нападает лапа, готовившись растоптать его, но тут я вернулась к реальности и... всё. Я не знаю, что бы это могло значить и знамение ли это вообще... - целитель сдвинул брови к переносице и опустил взгляд вниз на росток.
- Если считать это ведением, то есть предположение, что полная картина такового будет неприятной. Не хотелось бы лицезреть на нашей территории лапы чужаков, - кот прищурился. "Не хватало еще, чтобы одиночки прибывали" - поежившись от собственных мыслей, он поднял взгляд на ученицу. Быть может стоило отдать её на волю предкам и отправиться к Лунному озеру, дабы получить верный знак, но покажут ли они ему после всего. что было.
- Нам нужно отправиться к Лунному озеру. После всего, что было мне знак не получить, а через тебя они смогут донести знамение, - поднявшись на лапы, целитель отряхнулся от налипшего на лапы снега и повернулся. - Если ты готова, то двинемся в путь сейчас, если же нет, то встретимся позже. Надеюсь Вечер не выбрался без меня никуда, иначе я устрою ему хорошую порку.
Вспоминая о своем "пациенте", кот невольно растянул пасть в ухмылке и стал ждать ответа Пепельнолапки.

Дурман обвел взглядом Пепельнолапку с лап до хвоста, понимая, что она готова к встрече с предками.
- Тогда отправляемся. Путь будет не быстрый, думаю ты успела подкрепиться, - бросив слабую улыбку в сторону кошки, Дурман направился неспешно от старой рябины по направлению к Лунному Озеру. В его голове все еще было сомнение, ведь Пепельнолапка могла бы не рушить себе будущее и выбрать куда более интересную жизнь, став воительницей, чем сидеть рядом с ним в одной пещере и вспоминать все те моменты, от которых щемило сердце. Испустив несколько тяжелый вздох, кот сбавил темп, чтобы идти чуть позади кошки и все также смотрел ей вслед, иногда чуть было не запинаясь о коряги, но делал вид, что его растерянность из-за неприспособленности зрения. Поправив повязку, Дурман вновь ускорился, теперь уже шагая почти наравне.
- Если они поведают тебе какой-то важный знак или предупреждение для нашего племени, ты должна немедленно рассказать Звездной Сойке. Надеюсь, что ты помнишь это, - нравоучения в дороге разбавляли тишину и давали хоть немного спокойствия. Последняя встреча Дурмана со Звездными предками не принесла ничего хорошего, кроме ссоры, поэтому он надеялся, что если Пепельнолапку примут, что хоть так он сможет искупить свои грехи. Впрочем, на середине пути, мысли угасли и оба уже ступали в тишине.
-> Лунное озеро

Свежесть холодного воздуха слегка помогала Крапинке не расплакаться прямо по дороге - возможно, потому что набегавшие на глаза слезы тут же подмерзали в жгучие льдинки. А когда она мысленно спрашивала себя, почему ей так хочется плакать - не могла ответить даже самой себе. Мысли не строились во внятные предложения, так что она старалась не думать вовсе.

Ощущения от их прогулки были... странными. В лапах одновременно чувствовалась и здоровая крепость, и дрожащая слабость - она уже не уставала от простой ходьбы, но чувствовала себя уже уставшей с того момента, как открыла глаза. Кожан уводил её подальше от лагеря и границ, туда, где никто не смог бы подслушать их небольшой разговор. Ученица послушно следовала, потерянным взглядом обводя ветровые земли - внезапно ставшие такими чужими, что готовы были обратиться против ветровых же котов, что под землей, что на пустошах.

Большая старая рябина, будто вобрав в себя капельки крови из земли, алела ягодами на фоне белого снега и не менее белого неба. Это зрелище было... Красивым, без сомнения. Но и Крапинка, и Кожан чувствовали несказанную настороженность, витавшую в воздухе, а потому сполна насладиться зрелищем не мог ни один из них.

— Должен сказать, тебе удалось проспать множество важных событий. — Крапинка подумала, что эта фраза, должно быть, в обычное время пробудила бы в ней чувство вины, но все эмоции в душе кошки ощущались глухо, как из-под водной толщи. — И это, наверное, к лучшему. По крайней мере, у тебя появилась возможность взглянуть на события как на части чего-то целого. Одна беда за другой, сначала змеи, затем пастбища.

Змеи из-под земли. Копыта на земле. Что дальше, к ним вернётся Черная Тень, чтобы убивать ветровых воинов ещё и с небес? Крапинка подняла голову к небу, будто бы силясь разглядеть за белыми тучами звёзды.

— И наконец фактическое объявление войны от речного племени. — об этом она слышала, пусть и самым краем уха. Прошлый совет оказался последней каплей, добившей боевой дух племени. — Я уже не говорю о том, что в самом племени неспокойно, нужно было видеть, какую бурю вызвало решение Звездной Сойки продолжать исследование злосчастных тоннелей. — Крапинка, всё ещё глядя на облака, прижала к голове уши и с трескучим звуком раздраженно оскалилась. От этого клевавшие опавшую рябину на снегу воробьи целой стаей взметнулись вверх.

— Я не смею отговаривать, — в голосе Кожана послышалась тревога, и Крапинка не то удивленно, не то сочувственно оглянулась на черного кота. — Можешь присоединиться к всеобщему ропоту, или же остаться в стороне, однако, я вижу в тебе большой потенциал, который стоит развивать. — в любое другое время она бы искренне обрадовалась похвале, но сейчас лишь со вздохом отвела взгляд снова на пустошь. — В темные времена племени нужен тот, кто сможет оказаться на шаг впереди и предсказать беду. Все, что нужно - научиться смотреть и слушать. Сперва угадывать реакции, затем реплики и наконец действия, сотни вариантов развития событий. Как ты смотришь на то, чтобы подвинуть посвящение ради особых навыков, птичка? — она дернулась, будто Кожан только что ее ударил. Но то была лишь реакция глупых эмоций, в то время как мыслями Крапинка наконец начинала понимать, к чему клонит её наставник. С отложенным посвящением она уже смирилась, но теперь, когда Кожан начинал раскрывать перед ней собственные намерения...

Ей не хотелось доверять кому бы то ни было. Но она не могла отказаться. Он уже решил, что она не станет воительницей вместе с Паутинкой и Зарянкой, так что возмущаться было просто глупо. А если Кожан и правда хотел научить её ещё чему-то...

— Все сочтут это наказанием за побег, но мы будем знать, что дела обстоят иначе. В твоих лапах благополучие близких, решайся.

Кожан надавил на нужные рычаги. Перед угрозой войны с Речными, с обидой на Звёздную Сойку и на всё племя, что не смогло уберечь Лютик, Крапинка могла думать лишь о том, что должна хоть как-то повлиять на текущее положение. И сейчас у неё не было для этого ни знаний, ни навыков.

"Если он слишком много о себе возомнил - научусь на его ошибках. Если он правда может научить чему-то, тем лучше." — мрачно подумала ученица, медленно кивая.

— Да. Я понимаю, Кожан. — она прижала собственный дергающийся хвост лапами к земле, — Это хорошее решение.

--------------> В перемотку --------------> Скала Собраний